Прочитайте отрывки из очерка В. Лакшина об Ираклии Андроникове. Укажите, какими средствами языка автор рисует характер своего героя.
Ему никогда не составляло труда в разгар рабочего дня дезорганизовать работу солидного учреждения.
Достаточно было Андроникову переступить порог музея, издательства, библиотеки или архива, как вокруг него тотчас собиралось человек пять-шесть. И вот уже слышен хохот, возгласы удивления, толпа растёт, и если ты опоздал подойти, то, только заглядывая3 через чужие плечи, можешь увидеть, как в тесном кружке, немного театрально опершись обеими руками на массивную трость, стоит невысокий, полный, с необыкновенно подвижным, живым лицом человек и с увлечением рассказывает что-то, выговаривая слова красиво, чётко, уверенно и поджигая слушателей своим заразительным смехом. Час, два, три часа кряду он рассказывает — невозможно отойти — знакомым, полузнакомым и вовсе не знакомым людям о Пушкине, Одоевском, Лермонтове, бабушке Лермонтова, тётке Суш- ковой, бабушке тётки Сушковой... И ещё — о Маршаке, Алексее Толстом, Иване Ивановиче Соллертинском, Василии Ивановиче Качалове — тысяча лиц в одном человеке, и голос каждого слышен.
Он заражает всех своей увлечённостью, тормошит, осаждает, расспрашивает, но более всего заставляет себя слушать. Восхищаться в одиночку он не умеет. Ему нужны собеседники: лучше, если большой зал или бессчётная аудитория радио и телевидения, но на худой конец пусть хотя бы один свежий слушатель, и он готов начать просто и немного торжественно: «Я хочу рассказать вам...»4
* * *
Об Андроникове трудно говорить, потому что комментировать, как-то объяснять, популяризировать его труды и личность излишне — этого человека знают все, да и сам он кого хочешь3 объяснит. Андроников без посредников обращается к аудитории своих читателей, слушателей, зрителей. Поговорим о его любимом жанре.
К жанру Андроникова можно подойти с разных сторон. Можно подивиться живой разговорности, непосредственности интонации «устного рассказа»; можно обратить внимание на разнообразие историко-литературных интересов автора (Пушкин, Лермонтов, Гоголь — и Горький, Алексей Толстой, Илья Чавчавадзе), можно, наконец, отметить широту восприятия автором различных видов искусства, особенно в их скрещениях, сочетаниях — поэзии и живописи, театра и музыки, телевидения и кино. Андроников рассказывает о музыковеде Соллертинском, живописце Пименове, актёре Остужеве, композиторе Хачатуряне, фотографе Дмитриеве. И везде находит нешаблонный сюжет, оригинальный поворот.
Можно сказать, что ему дьявольски повезло. В тот момент, когда он понял себя, отстоял свой жанр и уже собирал на свои устные рассказы в творческих клубах и концертных залах довольно обширную аудиторию, будто специально для него человечество изобрело такую штуку, как телевидение.
Большой удачей было, конечно, и то, что Андроникова открыло радио. И всё же Андроников был создан для телевидения, а этот аппарат был изобретён для него, как каравелла «Санта-Мария» для Колумба.
Найдите предложения с деепричастными оборотами, объясните постановку всех знаков препинания в них.
