Подготовьте доклад о жизни одного из замечательных людей науки и искусства. ГДЗ. Упр. 220, Русский язык, 10-11 класс, Власенков А.И, Рыбченкова Л.М

Question

Лучший ответ

еще ответы

Надежда Комарова

Пожаловаться

Так вот, Татьяна Толстая вошла в литературу именно   как власть иму щая, без традиционных комплексов и страхов, без попыток кем-то казаться. Сразу же явлен был большой, отлично владеющий   словом   писатель,   кото рому стилистические чудеса удаются без всякого напряжения. Не было тут надсадной, натужливой   метафоричности   котельных   авангардистов,   не   было   и тупой серьезности имитаторов Большого Стиля, а было сплошное счастье, упоение детством на даче, «веранда с цветными арлекиновыми стеклами». Одним словом, росистая свежесть. Дача вообще точный символ творчества Толстой, одновременно и очень барского, и очень советского — в лучшем, конечно, смысле этого слова. Дача и есть советский суррогат усадьбы, по местья, хотя владеет этой дачей типичный   представитель   советского   сред него класса — учитель,   врач, инженер. Это продолжение русской традиции   на новом, чуть измельчавшем, но все равно прекрасном ее витке, умень шенный заменитель Родины. Ведь для   большинства   детей   нашего   поколе ния Родина — это дача, с соседом, непременно Умеющим Все, с собствен ными чахлыми грядками, с походами по грибы, детскими домашними кон цертами, гитарами, сидением у   костра, плясками   комаров в   вечернем возду хе и невыносимой счастливой грустью, с которой уезжаешь   отсюда осенью. Вот обо всем этом Толстая и написала. И проснулась знаменитой — тогда журнальная публикация запросто делала такие вещи.
Надо сказать, от славы Толстая не занеслась, ибо занеслась она гораздо раньше, и это ей очень шло Она призналась, что стала писать исключительно
из-за отсутствия в современной литературе сочинений, читать которые ей было     бы приятно. Все было серо и одинаково на вкус — и она взялась за собствен       ную прозу. Первый — новеллистический — период ее сочинительства продол жался, как и у деда, лет семь-восемь, и пришелся он на самое лучшее время — доперестроечное. Ожидание золотого века всегда лучше золотого века.
Все свои лучшие рассказы Татьяна Толстая написала до 1987   года.   И когда в 1989 году вышел сборник «Зеркала», в который включены лучшие тексты авангардных, не публиковавшихся доселе или просто вызывающе несоветских писателей, там была и   новелла   Толстой   «Сомнамбула   в   тума не» — вещь, отчетливо обозначившая, что расцвет новеллистического дара писательницы позади. Кончилось очарование, и начались издержки метода: переборы, многословие, фабульная вялость.
Зато — детали! Невероятная точность, и не фотографическая, а — точ ность лупы, поднесенной к глазу ближе некуда. Детальки,   прелестные   ме лочи, искусственные цветы, граммофонные пластинки, сокровища нищих; рассыпающийся в руках   антиквариат;   одежда,   словечки,   содержимое   дач ных шкатулок — вот Толстая. Люди в ее прозе, в общем, необязательные, равных она не признает, а мелкие ей не очень-то и нужны. Они ей, в самом деле, быстро надоедают. Дружить она способна только с такими же сокру шительно-мощными и неотразимыми женщинами вроде Марии Васильевны Розановой, мужчин разделывает в любой дискуссии в пух и прах (другой дачный дворянин, Никита Михалков, от нее еле ноги унес). Доморощенных гениев с их самодеятельными песенками и подпольными тусовками она презирала с самого начала, диссидентов не любила за самодовольство и не эстетичный вид — тут они с дедом полностью схожи. Ему тоже не нрави лись подпольные типы, а от декадентов Алексея Николаевича попросту тошнило. Причем Пьеро, в образе которого он вывел Блока, ужасно похож     на бесчисленных котельных гениев, как их изображает Толстая.

ваш ответ

похожие темы

похожие вопросы 5

Надежда Комарова · Accepted Answer

219 Татьяна Толстая не только внучка Алексея Николаевича Тол стого (который, кстати сказать, никаким графом не был, а аристократом сделался после возвращения в СССР из эмиграции). Она к тому же прямая наследница его таланта и — в некотором отношении — стиля. А стиль — это судьба, так что есть между ними и биографические сходства. Свои хож дения по мукам и свои золотые ключики.
Татьяна Толстая — дочь того самого Никиты Толстого, которому не досталось «Детства Никиты», поскольку он рос   сначала   в   перебаламучен ной России, а потом в эмиграции. Никита — любимое имя Алексея Нико лаевича, им он наделил и героя-протагониста, и сына. Сын пошел по биоло гической   части,   и   о   его   занятиях   отец   отзывался   иронически-уважительно
«Он ставит клизмы мышам!» Впрочем, литературный дар Алексея Нико лаевича, на какую бы конъюнктурную халтуру он его ни   расходовал, был   так велик и несомненен, что уцелел в Советской России и благополучно пе редался по наследству. Никита Толстой написал об отце замечательные воспоминания — очень, кстати, смешные. Немудрено, что и Татьяна, и се стра ее Наталья (биолог по основной специальности) тоже пишут с детства.
Причем к творчеству деда Татьяна Никитична относится вполне уважи тельно. Кстати, второй дед тоже должен быть помянут. Это Михаил Лозин ский, в молодости поэт-акмеист, в зрелости — блестящий переводчик. «Бо жественную комедию» мы читаем его глазами.
Толстая окончила филфак Ленинградского   университета,   довольно   бы стро вышла замуж за специалиста по античной литературе (с которым не расстается и по сей день) и родила сына Артемия, носящего отцовскую фа милию Лебедев. Как Толстая считается лучшим русским прозаиком своего поколения, так Лебедев считается лучшим веб-дизайнером нескольких по колений; возможно, в этом случае все также началось с уверенности в соб ственном величии, а потом и все поверили. Как бы то ни было, Артемий Лебедев действительно хороший веб-дизайнер и остроумный человек — ес тественно, тоже пишущий. Его студия оформила все лучшие сайты русско-     го литературного Интернета, включая знаменитый   акунинский   со   старин ными гравюрами и движущейся толпой.
Первые   рассказы   Татьяны   Толстой   появились   в   1982   году   в     журнале
«Аврора». Подборка «На золотом крыльце сидели» сделала ей мгновенную славу и оказалась в некотором смысле звездным билетом в литературу.
Лев Николаевич Толстой, который Алексею Николаевичу приходился ужасно дальней родней, говорил когда-то, что истинный мастер входит в литературу как власть имущий — это чувство   врожденное,   оно   продикто вано не похвалами друзей и родственников, не успехом, не деньгами или аристократическим происхождением,   а   сознанием   своей   власти   над   словом и читателем. Так, писал он, вошел когда-то Лермонтов. «Ну... и я»,— до бавлял он, если говорил с близким другом.